Верный своему предназначенью

В дни выпускных экзаменов с особенной остротой понимаешь великую миссию педагога. Желание выразить уважение к учительскому труду подсказало героя газетной рубрики «Наши земляки» – учителя новопышминской школы Юрия Толмачева (1947-2015), человека ярких дарований, преданного профессии и малой родине. 

Уроженец Сухого Лога, Юрий Иванович после окончания филфака УрГУ вернулся на родину и более сорока лет служил делу просвещения в селе Новопышминском: в школе как настоящий универсал вел уроки не только русского языка, литературы, но и истории, в сельском Доме культуры – политинформации. Творческой энергии Юрия Ивановича хватало и на радиопередачи, которые, к слову, ждали все новопышминцы, и на статьи, выходившие в муниципальных и российских СМИ. Жители городского округа знакомились с его публикациями в «Знамени Победы» и «Сухоложской новой газете» («СНГ»). Приводим фрагмент одной из них.

***
«…Пора дневников пришла. Кажется, что всё необходимое и важное уже выписано и лежит передо мной, а я вновь беру в руки старые тетради… Читаю…

4 октября 1962 года. Был на Победе с Олей Д., Ниной М., Володей Б., Валерой П., Володей Ф. Ходили долго.

Мы так и говорим: «На Победе», совсем не по правилам изменяя название улицы. Хотя сегодняшней молодежи дневниковая запись мало что скажет. А для нас улица Победы была всем: и центром молодого города, и местом наших гуляний и встреч. Как много она вмещала тогда! Две школы, если считать и первую («Сталинскую»), Дом пионеров с детской библиотекой, поликлинику, два клуба, танцплощадку, детский сад, здание милиции и магазины (я насчитал их пять)…

Сегодня улицу Победы я назвал бы улицей нашей юности, своеобразным символом города, в котором мы родились и выросли. Он ведь не только дитя вой ны, но и дитя Победы. И мы, родившиеся в конце сороковых, тоже в каком-то смысле дети Победы. Именно здесь, на улице Победы, получали новые квартиры наши отцы-фронтовики. Победители с улицы Победы. Красиво звучит. Но так и было.

(…) отцу дали квартиру от завода «С», и совсем немного мы прожили в доме рядом с клубом завода. Сам дом помню, а больше ничего. Так что улица эта тоже была для меня родной, и, когда бывал в городе и проходил по ней, щемило сердце…

Как же изменилась сегодня наша «Победа»!.. Она уже не та. Да и мы тоже. Вспоминаю свою ошарашенность при виде бегающих по ней автомобилей и тракторов с тележками. Одно только это привело в состояние грустной ностальгии по нашему прежнему городу. Наверное, поэтому и проходил больше знакомыми местами… Конечно, без перемен нельзя, и новый наш город красив и современен. Он по-прежнему лучше других, но…

За этим «но» лишь любовь к далекому и утраченному. Для нас, еще ничего не видевших в жизни, главная улица была самой уютной, самой чистой, самой нарядной. И пусть меня упрекают в сентиментальности! Из юношеской бравады мы называли «Победу» «Бродвеем» (позже просто «бродом»), имея в виду ее небывалое вечернее многолюдство. Автомобильного же движения здесь не было. Никакого. Сегодня мне кажется, что улица Победы стала пешеходной раньше московского Арбата. Правда, и тут доходило до крайностей. Многие, наверное, помнят велосипедный бум середины шестидесятых. (…) Так вот, ради порядка (насчет закона не знаю) нас заставляли регистрироваться в милиции, получать специальные номера и обязательно прикреплять их к велосипедному крылу. Про техосмотр не помню. Но правил разных было много. И наказывали жестче, чем сегодняшних автомобилистов. Вплоть до конфискации двухколесного друга. «Победа» же была закрыта даже для велосипедистов! Мы, конечно, нарушали: улица считалась идеальной для катаний. Но стражи порядка отличались особой бдительностью. Лекций не читали – просто золотники выкручивали. Помню одного ретивого милиционера, который имел при себе щипчики, вроде сахарных, и с каким-то удовольствием прокалывал колеса. Хуже не придумаешь!

А народу на «Победе» было действительно много. Казалось, весь наш небольшой город собирался здесь вечерами. Чинными рядами ходили взрослые, свободными группами шла молодежь, перебегая от одной компании к другой. Были, конечно, и пары, хотя нравы с сегодняшними не сравнить. Странное дело: никто никому не мешал. Конфликты возникали редко и «решались» где-то в стороне. Так и ходили – до «Сталинской» школы и обратно. Потом провожали девчонок, потом друг друга…

К сожалению, одно время нас с «Победы» гоняли. Считалось, что мы немедленно пойдем домой и сядем за уроки. Мы же уходили в знакомые переулки и дворы, где нам было хорошо. Прекрасная и неповторимая пора! Оттого, наверное, и стало мне больно, когда трактор увидел на знакомой улице…»

/ от первого лица

Леонид Быков, доктор филологических наук, профессор УрФУ: – Хотя мы с Юрием
были земляками, познакомились только в университетскую пору, но не в учебных аудиториях и не в коридорах общежития, а на красноуфимских полях. Полвека назад студенчество проводило сентябрь «на картошке». Невысокого роста, плотного сложения, с очками в роговой оправе, с неспешностью в речах и движениях – кажется, о таких, как он, и говорят: прочно стоит на земле. Не случайно, в том же «колхозе» он неизменно оказывался в роли завхоза.

И через несколько лет, после УрГУ, обращение к молодому еще педагогу по имени-отчеству диктовалось, уверен, не только обязательностью школьного этикета, а самой органикой натуры Юрия Ивановича. Таким и хочется в идеале видеть мужчину в школе. Знающим и надежным. Отчетливо понимающим, зачем он в данном месте.

А в тот горестный день, когда едва ли не все новопышминцы пришли на прощание с Юрием Ивановичем,  я, оказавшись у него дома, поразился тому, сколько в его кабинете журнальных и книжных новинок. Он хотел быть и был в курсе всего, что происходило в литературном мире и в мире вообще. Жизни всегда не хватает таким, как он, и таких, как он.

Нина Глызина, учитель русского языка и литературы в шк. №7:

– Для меня было огромным удовольствием работать в одной команде с Юрием Ивановичем Толмачевым в 1998–2003 гг. Его интеллектуальное богатство поражало, глубина в преподавании русской литературы подкупала. На уроках Юрия Ивановича всегда можно было увидеть четкую постановку проблемы и работу в группах.

В 1990-х, когда появилась возможность, он предложил курс по современной литературе, который сам разработал. Был и другой – «Тема тоталитаризма в русской литературе». По инициативе Юрия Ивановича в школе появилось научное сообщество – прообраз профильного обучения в старших классах.

Юрий Иванович был большим поклонником периодических печатных изданий. Выписывал «Аргументы и факты», «Литературную газету», журналы «Новый мир», «Русский язык в школе», газету «Первое сентября» (выпуски по русскому языку и литературе, публиковался в них и сам). Формировал собственные каталоги и охотно делился с нами, коллегами. Из других его увлечений запомнились шахматный кружок, который он вел, и дружеские послания и посвящения, которые сочинял.

Нэлли Шайдуллина, учитель русского языка и литературы, ученица Ю.И. Толмачева в 1979-1983 гг.:

– Помню первую встречу с Юрием Ивановичем. Урок истории в 7 классе и педагог, совсем не похожий на других. Юрий Иванович смотрел просто и внимательно, обращался к нам, тринадцатилетним на «Вы». И сразу сказал, что будут лекции, а не уроки. Он рисовал таблицы и схемы, и это было так необычно! Навык записывать лекции пригодился в дальнейшей учебе.

Юрий Иванович был очень чутким и добрым человеком, хотя нерадивого ученика мог зацепить культурной, но хлесткой фразой. И даже комплименты говорил нам на уроках!

А еще у нас с Юрием Ивановичем был секрет. В девятом классе я влюбилась. На уроках сидела, отрешенно глядя в окно. Учителя тормошили, вызывали к доске. А вот Юрий Иванович сразу всё понял и помог. Устно не спросил ни разу. Приносил на парту листочек с заданием, а я отвечала письменно. Ни по литературе, ни по истории оценки не снизились! А главное – душевное спокойствие не было нарушено.

Какое же счастье, что был у нас такой учитель! Для меня – самый ВЫСОКИЙ! Как много благодарности в душе!

Выражаем признательность за помощь в подготовке материала Марине Николиной, учителю истории шк. №10 и ученице Ю.И. Толмачева